В ходе выездной проверки 2015-2017 годов налоговики обнаружили ранее непогашенные компанией в 2013-2014 годах иностранные займы, которые не были учтены как внереализационный доход компании. Причем один займодавец уже ликвидировался, а другой – долг простил. Но … инспекция включила эти суммы непогашенной кредиторки в доходы компании за проверяемый период (2015-2016 годы), опираясь на дату «выявления» этих доходов налоговиками, со ссылкой на п.10 ст.250 НК РФ и пп. 6 п.4 ст.271 НК РФ. И суды поддержали эту позицию налоговиков.
Николай Некрасов (8-921-490-91-91) управляющий ООО «БЭНЦ» (Бухгалтерский Экспертный Налоговый Центр») www.бэнц.рф на примере арбитражного спора (см. дело А59-3259/2020) анализирует правовые основания, которыми руководствовались суды при принятии решения в этой «непростой» ситуации.
Отказывая компании в удовлетворении ее искового заявления, суды трех инстанций исходили из следующего (краткий анализ) - компания ООО «Флот Марин» обратилась в суд с заявлением о признании недействительным решения ИФНС в части доначисления налога на прибыль за 2015 год в сумме 25,6 млн.руб., за 2016 год в сумме 561 тыс.руб., а также пени в размере 10,4 млн.руб. Основаниями для доначисления налогов Инспекция считала не включение компанией в 2013-2014 годах в период применения упрощенного режима налогообложения в свои внереализационные доходы:
- (обратите внимание) в 2015 году кредиторской задолженности в размере 128 млн.руб. непогашенного займа по взаимоотношениям с иностранными компаниями «Томибо» (Япония) и «Треасон» (Панама);
- (обратите внимание) в 2016 году кредиторской задолженности в размере 6,7 млн.руб. непогашенного займа по взаимоотношениям с иностранной компанией «Томибо» (Япония);
Инспекция пришла к выводу, что компания в период применения ею упрощенного режима налогообложения (до 31.12.2014 года) так или иначе должна была включить в свои внереализационные доходы суммы непогашенных ею иностранных займов в связи с истечением срока исковой давности (займы были получены в 2011-2012 годах).
При этом, включение во внереализационные доходы компании в то время вышеназванных сумм непогашенных ею иностранных займов, по мнению Инспекции однозначно привело бы к утрате этой компанией права на применение ею «упрощенки» и однозначно привело бы компанию к переходу на общий режим налогообложения (заметьте еще в 2014 году). А проверяли период 2015-2017 годы.
Руководствуясь положениями п.10 ст.250 НК РФ и п.18 ст.250 НК РФ Инспекция на основании п.4 ст.271 НК РФ признала датой получения проверяемой компанией вышеназванного внереализационного дохода – период ИМЕННО ОБНАРУЖНИЯ Инспекцией этого СКРЫТОГО компанией в период до проверки внереализационного дохода как дохода прошлых лет, ВЫЯВЛЕННОГО налоговиками в отчетном (т.е. проверяемом Инспекцией) периоде 2015-2017 годов. Такой-вот правовой с позволения сказать «фортель-мортель» использовала Инспекция в своей работе.
Компания же занимала позицию, мол поскольку кредитные отношения с займодавцем «Треасон» (Панама) прекратились еще в 2013 году в связи с прощением займодавцем этого долга, а с «Томибо» (Япония) прекратились в 2014 году в связи с ликвидацией этой компании, то мол на этом вся эта история и закончилась. Этот период для налоговых проверок уже закрыт, поскольку прошло более 3-х лет.
Одним из аргументов компании был довод о том, что в ходе проведения проверки Инспекция не предъявляла компании требований о предоставлении документов за период ее деятельности в 2013-2014 годах. Но на мой взгляд очевидно что Инспекция это сделала именно для того, чтобы ее не обвинили в откровенном превышении ею «глубины» 3-х летнего проверяемого периода, мол даже документы Инспекция запрашивала у проверяемой компании за пределами 3-х летнего срока.
Но, как говорит народная мудрость – «сколько веревочке не виться, а конец у нее будет». Так же примерно рассуждала и Инспекция. По ее мнению, компания «утаила» от своевременного налогообложения свои внереализационные доходы в виде прощенных и непогашенных ею займов … если конечно это вообще были займы? … в чем автор статьи очень сомневается …. с чего это, у одного из займодавцев случился «приступ доброты» и он простил этой компании её долг, а у другого займодавца случился «приступ забывчивости» и он в процессе своей ликвидации «забыл» про то, что ему эта компания должна была вернуть заем? Автор статьи вполне допускает, что на самом деле это были вовсе не займы, а например скрытая выручка, но оформлено это было якобы как как займы.
На мой взгляд, позицию про истекший срок исковой давности (ссылка на п.4 ст.271 НК РФ) Инспекция применяла явно «с натяжкой», но вот ссылка на положения п.10 ст.250 НК РФ Инспекция на мой взгляд использовала вполне «к месту» и удачно, поскольку суды ее приняли - «внереализационный доход, выявленного в отчетном периоде», тем более что ВЫЯВИЛИ налоговики этот доход именно при проверке 2015 и 2016 годов.
Поэтому суды и поддержали налоговиков, поскольку пришли к выводу, что их позиция ближе всего находится к объективной истине. Суд при разбирательстве и разрешении дела должен ставить своей целью установить фактические обстоятельства, имевшие место в действительности, должен стремиться к выяснению действительных взаимоотношений сторон, а судебное решение должно основываться на достоверно установленных, т.е. доказанных обстоятельствах дела. А они следующие: невозвращенные займы были? Да. В свой доход их компания не поставила? Да. Если бы компания поставила их в свой доход, то лишилась бы статуса «упрощенца» и перешла бы на общий режим налогообложения? Да. Скрытый доход налоговики обнаружили? Да. Налоговый кодекс позволяет учесть «выявленные» доходы в периоде их «выявления»? Да. На этом все, конец истории – 3-х летний срок для проведения проверок вовсе не является такой уж непреодолимой преградой.
Вывод - судебный прецедент создан. Инспекция применила «ход конем» и он позволил им увеличить глубину налоговой проверки на срок более 3-х лет. При этом автора статьи удивляет, почему налоговики в этом споре не сослались еще на положения статьи 54.1 НК РФ - на мой взгляд, они вполне могли использовать еще и этот аргумент, мол налицо искажение компанией фактов хозяйственной жизни приводящее к занижению подлежащего уплате налога (п.1 ст.54.1 НК РФ).
Спасибо за внимание. Удачи всем нам.
Управляющий ООО «БЭНЦ» – Николай Некрасов
Николай Некрасов (8-921-490-91-91) управляющий ООО «БЭНЦ» (Бухгалтерский Экспертный Налоговый Центр») www.бэнц.рф на примере арбитражного спора (см. дело А59-3259/2020) анализирует правовые основания, которыми руководствовались суды при принятии решения в этой «непростой» ситуации.
Отказывая компании в удовлетворении ее искового заявления, суды трех инстанций исходили из следующего (краткий анализ) - компания ООО «Флот Марин» обратилась в суд с заявлением о признании недействительным решения ИФНС в части доначисления налога на прибыль за 2015 год в сумме 25,6 млн.руб., за 2016 год в сумме 561 тыс.руб., а также пени в размере 10,4 млн.руб. Основаниями для доначисления налогов Инспекция считала не включение компанией в 2013-2014 годах в период применения упрощенного режима налогообложения в свои внереализационные доходы:
- (обратите внимание) в 2015 году кредиторской задолженности в размере 128 млн.руб. непогашенного займа по взаимоотношениям с иностранными компаниями «Томибо» (Япония) и «Треасон» (Панама);
- (обратите внимание) в 2016 году кредиторской задолженности в размере 6,7 млн.руб. непогашенного займа по взаимоотношениям с иностранной компанией «Томибо» (Япония);
Инспекция пришла к выводу, что компания в период применения ею упрощенного режима налогообложения (до 31.12.2014 года) так или иначе должна была включить в свои внереализационные доходы суммы непогашенных ею иностранных займов в связи с истечением срока исковой давности (займы были получены в 2011-2012 годах).
При этом, включение во внереализационные доходы компании в то время вышеназванных сумм непогашенных ею иностранных займов, по мнению Инспекции однозначно привело бы к утрате этой компанией права на применение ею «упрощенки» и однозначно привело бы компанию к переходу на общий режим налогообложения (заметьте еще в 2014 году). А проверяли период 2015-2017 годы.
Руководствуясь положениями п.10 ст.250 НК РФ и п.18 ст.250 НК РФ Инспекция на основании п.4 ст.271 НК РФ признала датой получения проверяемой компанией вышеназванного внереализационного дохода – период ИМЕННО ОБНАРУЖНИЯ Инспекцией этого СКРЫТОГО компанией в период до проверки внереализационного дохода как дохода прошлых лет, ВЫЯВЛЕННОГО налоговиками в отчетном (т.е. проверяемом Инспекцией) периоде 2015-2017 годов. Такой-вот правовой с позволения сказать «фортель-мортель» использовала Инспекция в своей работе.
Компания же занимала позицию, мол поскольку кредитные отношения с займодавцем «Треасон» (Панама) прекратились еще в 2013 году в связи с прощением займодавцем этого долга, а с «Томибо» (Япония) прекратились в 2014 году в связи с ликвидацией этой компании, то мол на этом вся эта история и закончилась. Этот период для налоговых проверок уже закрыт, поскольку прошло более 3-х лет.
Одним из аргументов компании был довод о том, что в ходе проведения проверки Инспекция не предъявляла компании требований о предоставлении документов за период ее деятельности в 2013-2014 годах. Но на мой взгляд очевидно что Инспекция это сделала именно для того, чтобы ее не обвинили в откровенном превышении ею «глубины» 3-х летнего проверяемого периода, мол даже документы Инспекция запрашивала у проверяемой компании за пределами 3-х летнего срока.
Но, как говорит народная мудрость – «сколько веревочке не виться, а конец у нее будет». Так же примерно рассуждала и Инспекция. По ее мнению, компания «утаила» от своевременного налогообложения свои внереализационные доходы в виде прощенных и непогашенных ею займов … если конечно это вообще были займы? … в чем автор статьи очень сомневается …. с чего это, у одного из займодавцев случился «приступ доброты» и он простил этой компании её долг, а у другого займодавца случился «приступ забывчивости» и он в процессе своей ликвидации «забыл» про то, что ему эта компания должна была вернуть заем? Автор статьи вполне допускает, что на самом деле это были вовсе не займы, а например скрытая выручка, но оформлено это было якобы как как займы.
На мой взгляд, позицию про истекший срок исковой давности (ссылка на п.4 ст.271 НК РФ) Инспекция применяла явно «с натяжкой», но вот ссылка на положения п.10 ст.250 НК РФ Инспекция на мой взгляд использовала вполне «к месту» и удачно, поскольку суды ее приняли - «внереализационный доход, выявленного в отчетном периоде», тем более что ВЫЯВИЛИ налоговики этот доход именно при проверке 2015 и 2016 годов.
Поэтому суды и поддержали налоговиков, поскольку пришли к выводу, что их позиция ближе всего находится к объективной истине. Суд при разбирательстве и разрешении дела должен ставить своей целью установить фактические обстоятельства, имевшие место в действительности, должен стремиться к выяснению действительных взаимоотношений сторон, а судебное решение должно основываться на достоверно установленных, т.е. доказанных обстоятельствах дела. А они следующие: невозвращенные займы были? Да. В свой доход их компания не поставила? Да. Если бы компания поставила их в свой доход, то лишилась бы статуса «упрощенца» и перешла бы на общий режим налогообложения? Да. Скрытый доход налоговики обнаружили? Да. Налоговый кодекс позволяет учесть «выявленные» доходы в периоде их «выявления»? Да. На этом все, конец истории – 3-х летний срок для проведения проверок вовсе не является такой уж непреодолимой преградой.
Вывод - судебный прецедент создан. Инспекция применила «ход конем» и он позволил им увеличить глубину налоговой проверки на срок более 3-х лет. При этом автора статьи удивляет, почему налоговики в этом споре не сослались еще на положения статьи 54.1 НК РФ - на мой взгляд, они вполне могли использовать еще и этот аргумент, мол налицо искажение компанией фактов хозяйственной жизни приводящее к занижению подлежащего уплате налога (п.1 ст.54.1 НК РФ).
Спасибо за внимание. Удачи всем нам.
Управляющий ООО «БЭНЦ» – Николай Некрасов